Главная

Per Nilsen "Dance, music, sex, romance"
4. Controversy
Перевод drittunge

1 | 2 | 3 | 4 | 5

Четвертый альбом Принса Соntroversy был записан за лето 1981 года, а джем-сессии проходили в звукозаписывающей студии Холливуд Саунд и Сансет Саунд в Лос Анжелесе. Некоторые песни были записаны в его собственной студии в новом двухэтажном доме на задворках Миннеаполиса, напоминающем ранчо. Принс попросил перекрасить его из кремового в пурпурный цвет. Всю аппаратуру из старого дома перенесли в новый, в более просторный подвал. Еще было взято в аренду пианино Ямаха, которое поставили над студией.

Принс проводил дни и ночи за записью песен. Всю свою энергию, за отсутствием каких-либо хобби и интереса в социальных мероприятиях, он перенес на музыку. «Никакого алкоголя, никаких наркотиков – утверждает Бобби Z – Он все время работал. Он полностью посвятил себя музыке. Он играл по 12 часов в день, но девушки у него все равно имелись. Вот и все». Принс в то время часто появлялся в компании с Сюзан Мунси, молодой жительницей Миннеаполиса, родившейся в Тринидаде. Он познакомился с ней еще в 1979 году через Перри Джоунза. Она сразу ему понравилась, и таким образом закрутился роман. В 1981 году они даже хотели обручиться. Сюзан должна была участвовать в женской группе по задумке Принса. Поначалу группа должна была называться The Hookers (Шлюхи), но когда в 1982 году вышел их первый альбом, они были переименованы в Vanity 6.

«Сюзан была очень хорошенькой и очень умной девушкой» - говорит Рой Беннетт. – «Принс уважал ее и у них была прочная связь. Принса привлекало в ней ее умение высказывать свое мнение. В некоторых случаях ему это не нравилось, но у нее это получалось достаточно забавно и поэтому он ее прощал. Она была не только хорошенькой, но она еще была яркой личностью». По словам одной из подруг Сюзан, у них были самые настоящие чувства друг к другу. Она знала его еще до того, как она стал знаменитым, но уже тогда она осознавала, что он скорее всего будет встречаться с другими женщинами. Но она его по-настоящему любила и терпела его выходки и предпочитала скорее уйти в тень, чем устраивать шумные сцены ревности. Другие парни знали, что она – девушка Принса, и поэтому не подкатывали к ней. Даже когда он уже вовсю встречался с другими женщинами, он очень переживал, когда узнавал, что Сюзан встречалась с другими. В отношении своих подружек Принс был очень ревнив.

Весной и летом 1981 года были написаны первые три песни для нового альбома: ”Controversy”, ”Sexuality” и ”Annie Christian”. После них последовали ”Ronnie, talk to Russia” и ”Let’s rock”, которую впоследствии переименовали на ”Let’s work”. Потом в новой студии дома были записаны ”There is something I like about being your fool” и ”Tick, Tick Bang”, но эти песни Принс решил отложить, когда появился новый материал. Последняя песня была переписана заново и издана в альбоме "Graffiti Bridge" в 1990 году. Неизданная ”There is something I like about being your fool” похожа на рокабилли, и в ней поется о неверной женщине, которая разбивает машину своего любовника и бузит по всему городу. Говорили, что эта песня напоминала Элвиса Пресли. Принс был хамелеоном. В один день он мог написать такую песню, а на другой – совершенно другую по стилю. Стив Фарньоли часто жалел, что ее так и не включили ни в какой альбом, потому что она была довольно забавная. Принс, однако, переработал ее и отдал Бонни Райтт для ее альбома в 1987 году.

Студийный инженер Боб Моклер, который работал тогда с Принсем в те годы, был поражен, как ему удалось записать столько песен самому у себя дома в студии. «Я помню, что я ему даже как-то сказал: «Ну, если ты все это сделал сам, то я тебе уже больше не нужен». Но он стал уговаривать меня остаться и уверял, что он многому у меня научился. А я ему в ответ сказал, что и я тоже».

Вместе с Моклером были написаны остальные песни для альбома Controversy. Перед тем, как записывать ”Do me baby”, Принс превратил студию в спальню, задрапировав ее шифоном и поставив везде свечи. ”Jack u off” записывалась вместе с некоторыми членами группы. Лиза Коулман исполняла бэк-вокал в ”Controversy” и ”Ronny, talk 2 Russia”. «Мы встретили Принса в офисе у Кавалло» - вспоминает Бобби. – «Он там уже был три дня без выхода на свежий воздух. Только мы вошли, так он нас сразу потащил в студию. Сразу же сыграл мне ”Sexuality”. Он ею очень гордился. Там же мы записали ”Jack u off” за пять часов. Ему понравилось, как мы ее играли».

После небольших проблем с аппаратурой в Студии Холливуд, Принс решил перенести все в близлежащую студию Сансет Саунд. Там Принс познакомился с инженером Пегги МакКриари. Она вспоминает: «Нам сказали, что теперь мы будем с ним работать. И тут началось: «О, боже, это тот, который поет эти жуткие песни про минет!» А секретарша вообще сказала: «Он просто сумасшедший». Поэтому я была как бы морально готова к его приходу. Мне сказали, что он будет занимать студию на выходные и чтобы рядом никого не было. И тут я вижу этого маленького, скромного, очень тихого и вежливого человека. Обычно думаешь, что раз он пишет такие песни, то в жизни он грубиян, но на самом деле он совсем не такой. Сначала он ужасно стеснялся. Мы с ним очень редко общались. Я у него чего-то спрашивала, а он что-то бубнил в ответ. А потом я не выдержала и сказала: «Я не смогу тут так работать, если ты не будешь со мной разговаривать». Очевидно, что Пегги понравилась Принсу, так что он потом даже стал работать с ней беспрерывно.

Принс провел 10 дней в "Сансет-Саунд", отшлифовывая новый альбом и микшируя песни. Там-то он написал еще одну, ”Private joy”, на которую его вдохновила его связь с Сюзан Мунси. Controversy был завершен 23 августа 1981 года. Как раз в это время Боб Моклер сказал, что он завершает свою деятельность и уходит. «Я тогда понял, что он настолько уже сам хорошо разбирается в моей работе, что ему уже никто не нужен. Меня потом спрашивали: «Ну что, он нашел себе нового инженера?». Я отвечал, что да, такого, с которым он нашел общий язык – с самим собой. Я ему больше не нужен».

"Controversy" стал во многом логическим продолжением Dirty Mind. Альбом содержит часть серьезных, провокационных песен и часть сексуально-ориентированных. Название стало своего рода ответом на освещение принсевской жизни в прессе за последние годы. Нововведения в альбоме – политические мотивы, выраженные в первую очередь в песне ”Ronny, talk 2 Russia”, где он упрашивает президент Рональда Рейгана прийти к какому-нибудь соглашению о разоружении с Советским Союзом, пока не поздно. Песню раскритиковали за антикоммунистические настроения, с которыми Принс сваливает всю вину за сложившийся мировой кризис на русских. Еще один социально-политический демарш наблюдается в песне ”Annie Christian”, в которой антихрист называется движущей силой всемирного зла. Более легкие песни - ”Jack u off” – юмористическая ода мастурбации. ”Do me baby” до сих пор остается одной из самых соблазнительных баллад Принса.

"Controversy" стал транзитным альбомом, ступенькой вверх на пути к "1999" и "Purple Rain". Ощущалось, что с каждым альбомом Принс крепнет и его таланты еще более раскрываются. В этом альбоме он продолжает экспериментировать с разными музыкальными стилями, но уже заметно, что в его музыке преобладает поп и рок. Он сменил фальцет на более низкий, в натуральном регистре, голос. Также заметно, что в период 1981-82 годов Принсу нравился стиль рокабилли, так как тогда он написал много подобных песен. В этом альбоме он также вводит драм-машину, первую цифровую ударную установку, которая тогда только появилась на рынке. Бобби Z уже начал опасаться за свою работу. Однако Принс не стал так часто ее использовать, заменяя ее живыми барабанами. Хотя он остался верен этой установке даже тогда, когда стали выпускать более современные, компьютерные ударные.

В июле 1981 году Warner Bros выпустили дебютный альбом новой группы The Time. Члены группы, указанные на обложке, звучали так: Моррис Дей (вокал), Джесси Джонсон (гитара), Манти Мойр и Джимми Джем Харрис (клавишные), Терри Льюис (бас-гитара) и Джеллибин Джонсон (ударные). Кредит за продюсерство альбома был поделен между Моррисом Деем и Джеми Старром. На обложке также не было указано, кто писал песни. «Вообще-то, нам нравилась эта идея. Просто альбом с шестью песнями, и все. Никаких «спасибо маме, папе, Богу» и тому подобного», - говорит Манти Мойр. Однако вскоре в прессе поползли слухи, что за проектом стоит Принс и что он полностью сделал весь альбом, оставив Моррису шанс исполнить все песни. Но сам Моррис и члены группы опровергали эти слухи, говоря, что все это они сделали сами. Единственное, что признал Моррис – это то, что Принс предложил им «поддержку» в альбоме. А Джеми Старр на самом деле, по словам Морриса, был простым звукоинженером, который живет и работает в Миннеаполисе. Фарньоли покрывал эту басню, рассказывая журналистам, что Джеми Старр боится общественности, т.к. страдает от маниакальных страстей. Но на самом деле, Принс действительно и был этим Джеми Старром и альбом The Time полностью был его детищем.

Для Морриса он придумал имидж дамского сердцееда и угодника, немного глуповатого и эгоцентричного. Группа в основном должна была играть фанк. Песни, которые Принс писал для альбома, были полны юмора, в основном про любовь, секс, стиль, внешность, вечеринки и деньги. В каком-то смысле проект "The Time" можно было рассматривать как шовинистическую, мачистскую сторону принсевской персоны, но не без юмора. «The Time была создана из юмора – говорит Бобби Z. – Принс вообще очень юморной. Иногда он может быть таким же смешным, как Эдди Мёрфи». По словам Сюзан Роджерс, которая начала работать у Принса в студии в качестве техника и инженера с 1983 года, «в характере Принса были и интровертные черты, немного мистические, замкнутые, были и экстравертные, которые во многом схожи с фигурой Морриса Дея, такого весельчака, который любит травить анекдоты про женщин, хотя на самом деле ничего такого я от Принса никогда не слышала, кроме уважения. Всех женщин, с которыми он работал, он бесконечно уважал».

Алан Лидс рассказывает: «The Time было для него как сценарий для спектакля. Это был его театр. А они исполняли роли, написанные им. Он им говорил: «Моррис, одень вот это, а ты причешись так и посмотрись в зеркало, а ты делай это, а ты то». Отчасти этот проект с участием Морриса был в каком-то смысле «возвращением долга» Принса Моррису. Он заключался в том, что Моррис разрешил Принсу использовать его песню ”Partyup” в альбоме "Dirty Mind". «Сначала я думал, что раз я раньше играл для него на барабанах, то он возьмет меня к себе в группу барабанщиком – говорит Моррис – Но сразу после того, как он подписал свой первый контракт, я переехал в Мериленд. Потом, когда я вернулся, он тут вовсю уже репетировал. И он мне разрешил приходить к нему в студию и играть. Тогда я как раз написал эту песню, и она ему очень понравилась. Он подошел ко мне и сказал: «Ты знаешь, мне нравится эта песня. Я ее хочу. Давай так, я тебе заплачу за нее наличными 10 000 баксов или помогу тебе заключить контракт?» Ну, а потом, я даже не успел и глазом моргнуть, как он, не спросив меня, уже вставил ее в свой альбом. И мне ничего не оставалось делать, как выбрать второй вариант».

Принс и Моррис расстались не на очень дружеской ноте в 1976 году, когда Принс покинул группу Champagne, поэтому их окрепшая дружба была воспринята с удивлением многими из принсевской команды. «Я не знал, как мне к этому относиться, когда Моррис стал часто появляться в нашей компании и заменять меня на ударных. Они опять стали вместе тусоваться, и я даже не знал, чего ожидать», говорит Бобби Z.

Андре Саймон был также плотно вовлечен в проект "The Time" с самого начала. Он также собирался собрать женскую группу The Girls, чтобы таким образом как-то увеличить и без того маленький доход члена группы Принса. «Я пытался сплотить несколько групп вместе, - вспоминает он. – Мне нужны были деньги. Я видел, как он отказывался от разных проектов и предложений, от Дианы Росс и от других, а в них крутились большие деньги. И тогда я сказал: «Погоди, друг. Давай что-нибудь придумаем. Давай создадим новую группу». А он ответил: «А почему бы вам самим это не сделать?» Тогда я пошел к Моррису и спросил, хочет ли он создать новую группу на стороне. Так, он начал суетиться и привел своих парней». Группа была построена на Flyte Tyme, фанк группе из Миннеаполиса, которую основали Джеллибин Джонсон и Терри Льюис в 1973 году. Моррис должен был играть на барабанах в "The Time", а на вокале должен был быть Александр О’Нил, Терри Льюис на бас-гитаре, Джимми Джем и Манти Мойр на клавишах. Манти вспоминает ту первую встречу с присутствием Принса по поводу проекта. «Все тогда заказали как обычно, а Принс заказал три или четыре блюда без разбора: что-то вроде яичница с беконом, гамбургер и суп. Все это он понадкусал. Потом заявил, что хочет, чтобы Александр был вокалистом, но уже через 45 минут стало ясно, что Алекса не будет в группе. Тогда Принс сказал: «Тогда Моррис будет петь». Моррис не возражал». По словам Джимми, «Александр к тому времени вечно чего-то требовал, и можно сказать, что на этой встрече у них с Принсем не особо налаживались отношения». На самом деле Моррис немного пел в своей группе Enterprise, хотя и никогда не воспринимал себя как певца. «Мы часто звали его Моррисом «Слишком горячим» Деем по названию песни группы "Kool and the Gang", - вспоминает Джимми. – Моррис обычно выходил из-за своих барабанов и пел эту песню с нами на шоу. И поэтому мы подумали, что раз он мог спеть эту мелодию, которую не так-то легко исполнить, то другое он точно сможет спеть. Он всегда вносил в свою работу что-то от себя, он был яркой личностью».

Последним членом в новой группе стал гитарист Джесси Джонсон, который ранее играл с Моррисом в Enterprise. Принс как раз тогда прилетел с турне "Dirty Mind", чтобы встретиться с ним. Джесси вспоминает: «Он был очень мил. Он вошел, мы пожали друг другу руки и он мне рассказал, что много слышал обо мне от Морриса. Потом мы немного поболтали. Я думал, что он попросит меня сыграть что-нибудь для него на гитаре, а он просто посмотрел на меня так, с ног до головы, повернулся к Моррису и сказал: «Да, он может играть».

Размолвка между Принсем и Андре начались как раз в это время. «Вдруг ни с того ни с сего Принс решил все делать по-своему, - говорит Андре. – Те песни, которые я написал специально для The Time, я должен был отдать той девчачьей группе, с которой я работал. Все мои идеи забраковывались на месте. Меня это бесило. Он хотел, чтобы мое имя нигде не упоминалось, и еще он хотел, чтобы я взял себе псевдоним. А я хотел получить похвалу за свою работу».

Весной 1981 года в двухнедельный период в домашней студии Принса был записан альбом "The Time". Пленки были смикшированы в студии Голливуд-Саунд в Лос Анжелесе в конце апреля. Весь альбом был быстро записан за минимальные деньги. Одна из песен, “Oh, baby”, была внесена из ранее написанной песни для альбома 1979 года. Таким образом голос Морриса просто наложили на голос Принса. Некоторые были разработаны во время репетиций с принсевской группой. «Мы играли тогда “Get it up” и “Cool”, - вспоминает Бобби Z. – Эти две песни мы просто проигрывали. Принсу нужны были песни, которые бы он потом использовал для альбома "The Time". Он нуждался в нашей креативности, просил нас помочь ему». Например, Дез написал текст для “Cool”, музыку написал Принс. «Я бы вам сказал, кто играл на том первом альбоме, но я просто не знаю» - уверяет Джесси. – Я слышал, что все от Принса до Лизы над ним работали». «Я бы сказал, что каждый внес туда свой вклад, но большей частью это был проект Морриса и Принса. Ну, и Лизы тоже», - соглашается Манти. Принс научил Морриса, как петь, и это не заняло у него много времени. Мэтт Финк играл на синтезаторе в “Get it up” и в “The stick”, а Лиза вставляла бэк-вокал на практически всех песнях.

Несомненно, The Time очень сильно напоминает Принса из периода "Dirty Mind" и "Controversy", но звучит более фанковой. В альбоме иногда можно уловить принсевский голос. Несмотря на то, что в нем было много слабых пунктов, но в целом он производит забавное впечатление без какой-либо претенциозности. "The Time" был выпущен 29 июля 1981 года и стал большим хитом. За семь месяцев он даже стал золотым, обогнав "Dirty Mind". Альбом занял 7 место в соул-чарте и 50 место в поп-чарте. Было выпущено три сингла. Дебютный, “Get it up”, получил 6 место в соул-чарте, а другой, “Cool”, следовал за ним.

The Time принадлежала другой эре фанка. Модный в то время стиль «новой волны» сочетался с синтезатором, который отличался от духовых элементов фанка конца семидесятых. Как только вышел альбом, группа приступила к репетициям к турне. Принс взял их в ежовые дисциплинарные руковицы. «Он выжимал из нас все возможное, - говорит Джимми. – Мы репетировали по 4 часа и думали, что уже устали. Потом мы прогоняли все заново, и могли потом сидеть и болтать по 2 часа. Потом приходил Принс, и мы работали по 6 часов без перерыва. За это время мы делали то, что раньше делали по несколько недель. Например, он показывал нам партию синтезатора. Мы начинали ныть: «Нет, мы так не можем», а он говорил: «Можете, можете, а пока я играю, репетируйте танцы и степ и спойте вот это». Через пару дней мы уже и это могли делать. А еще через месяц мы выезжали в турне и все делалось на автомате. Он был великим мотиватором, и то, что он таким стал – все благодаря своему усердию и труду. Он из всего выжимал по максимуму».

Первое выступление на публике произошло перед небольшой группой работников Warner Bros в Лос Анжелесе летом 1981 года. Принс тоже присутствовал, одетый в балахон с вуалью, скрывающей лицо. Сначала люди подумали, что это тот таинственный Джеми Старр, но потом оказалось, что это Принс.

Андре Саймон покинул группу Принса летом 1981 года, чтобы заняться сольной карьерой. Финальная размолвка произошла во время их работы над проектом "The Time". «Сначала они ругались по делу. А потом начались личные разборки, - вспоминает Дез Дикерсон. – Андре все время чувствовал, что Принс доминирует над ним, хотя оба они были одинаково талантливы». Бобби Z соглашается: «Хотя открытых ссор не было. Их, скорее всего, убил именно их бойкот. Их дружба слишком затянулась. Андре не хотел играть вторые роли. Он не хотел сидеть и ждать, как это делал я или Мэтт. Я знал, что Андре был как бомба замедленного действия. Он решил сразу порвать, пока Принс еще не стал слишком знаменитым, чтобы догнать его и сражаться, так сказать, на равных. Он всегда хотел быть таким же, как Принс».

Оуэн Хасней рассказывает: «Я присутствовал при записи контракта между Андре и Коламбия в 1982 году. Он мне потом рассказал, что Принс забрал у него несколько песен. Не знаю, правда это или нет. Суть в том, что люди вместе всегда тусовались, вместе играли. И Принс ловко умел пристроить ту или иную идею, которая ему нравилась. А Андре так не мог. Андре был талантлив, но вы же не можете все время жить в принсевской тени, верно? Вот он и ушел от него».

Андре согласился участвовать в турне по Европе в июне 1981 года, но отказался от предложения Принса остаться с группой после этого, даже несмотря на то, что тот предлагал ему повысить зарплату до 2000 долларов в месяц – значительно больше, чем другим членам группы. «Я не мог на это пойти – говорит Андре. – Меня все это достало. И потом это бы испортило мои отношения с группой, которые получали меньше тысячи в месяц. Пока Принс жил в своем втором доме, я все еще жил с моей мамой. Я слишком много вложил в него, чтобы со мной еще так паршиво обращались».

После ухода, Андре выпустил три сольных альбома в "Коламбия Рекордс" с 1982 по 1985 годы: "Livin’ in the new wave", "Survivin’ in the 80’s" и "AC". Все альбомы не стали коммерческими хитами. Однако Андре говорит, что это не было целью. «Я хотел быть андерграундным певцом. Я не стремился стать супер-звездой. Мне хотелось делать что-то свое, оригинальное». Так же, как и Принс, Андре практически сам делал все три альбома. Но все равно его проекты провалились. Андре в результате предпочел работать как музыкант и продюсер для многих других артистов, таких как Джуди Уотли (на которой он сначала женился, а потом развелся), Джеймс Инграм, Джереми Стюарт, Пебблз, Адам Ант и Тина Тёрнер.

На место Андре нашли нового басиста, 18-летнего Марка Брауна, которого Принс переименовал в Браун Марка. Он ранее играл в группе Fantasy в окрестных миннеаполисских клубах. «Он был юн и зелен, - вспоминает Бобби Z. – Я привез его на своей машине к принсевскому дому. Он очень волновался: «Как все это будет происходить?» Мне он сразу понравился. И Принсу тоже. Он был просто в шоке от всего того, что с ним происходило. Счастливчик!» Первые впечатления Марка от Принса были такие: «он так серьезно относится к музыке. Если кто-нибудь хотел где-нибудь поиграть, то они должны были уйти играть в другое место, т.к. он не любил непрофессионалов. У него не было времени учить людей. Он давал тебе пару недель, и если ты не дотягивал до его уровня, то он тебя вышвыривал, как котенка». По мнению Бобби, Марк играл «солиднее», чем Андре. Но до того, как Марк получил работу, Принс решил обратиться к бывшему участнику группы Family, мультиинструменталисту Сонни Томпсону. «Он мне так сказал: «Сходи, сбрось вес. Я играю по 15, 16 часов в день». Я не знаю, почему он передумал. Мне тогда позвонили из группы, в которой раньше играл Марк Браун, сказали, что хотят меня как басиста. А я говорю им: «Я не могу, меня уже Принс попросил». Они мне ответили: «Разве ты не знаешь? Они уже взяли Марка».

В пятницу 9 октября Принс должен был выступать перед концертом Роллинг Стоунз в Мемориальном Колизее в Лос-Анжелесе. Принсу вежливо поапплодировали после первого номера, но во время третьей песни в него полетели скомканные комки бумаги. Вскоре публика раздухарилась и стала швырять другие предметы, что значительно мешало Принсу и группе. Они покинули сцену через 15 минут. Промоутер концерта Билл Грэм очень разозлился, вышел на сцену и наорал на публику. Он попытался вытащить Принса обратно на сцену, но все напрасно. «Для этой безумной толпы белых мы в диковинку, - рассказывал Бобби Z в "Minneapolis Star" после концерта. – Принсу нужно было внимание публики, чтобы играть, но им было плевать на него, т.к. они много потратились на билеты и ожидали увидеть Роллингов. К тому же они простояли 8 часов, чтобы увидеть их. Мы были всего лишь группой разогрева. Нас они совсем не знали, им нужны были Стоунзы».

После такого холодного приема, раздосадованный Принс сразу же вылетел в Миннеаполис, не собираясь выступать на втором концерте в воскресенье. Фаргноли звонил ему, пытался уговорить его вернуться в Лос Анжелес. Дез разговаривал с ним целых полтора часа по телефону. «Я ему сказал: «Давай не будем зацикливаться на каких-то придурках, которые в нас швыряют грязью. Давай закончим наше дело. Послушай, это может быть началом покорения той аудитории, которую мы хотим получить». Принс отошел и возвратился. Однако дурная слава о новой группе уже успела разойтись, и толпа стала еще злее. Группа еще не отыграла первый аккорд, как на сцену полетел пакет с остатками курицы. За ним последовали апельсины, помидоры, ботинки и бутылки. Принс героически выстоял на сцене со своей гитарой, но было невозможно продолжать, поэтому ему снова пришлось покинуть сцену через 15 минут после начала. «Было такое впечатление, будто огромная толпа людей хотела выгнать нас из города. Несмотря на рекламу, мы оказались в изоляции», рассказывал Дез. Несмотря на это, для него это был положительный опыт. Для Бобби это было как «первая страница в книге, но не конца, а начала». После этого Принсу надо было еще выступать несколько раз для разогрева Роллинг Стоунз, но он, конечно, отказался. «Это был первый раз, когда публика встретила нас так злобно. Раньше отзывы были положительными. Я чувствовал себя ужасно. А для Принса это был большой удар по его самолюбию» - говорит Рой Беннетт.

"Controversy" был выпущен 14 октября 1981 года, и получил достаточно хорошие рецензии. Он прошел намного лучше "Dirty Mind", став золотым через 3 месяца (стал платиновым в январе 1985 года). Он занял 3 место в соул-чарте и 21 в поп-чарте.

В журнале "Rolling Stone" он получил четыре звезды из 5, хотя многие песни были раскритикованы как «принсевская претенциозная попытка объяснить свои сексуальные умозаключения пополам с политикой». “Ronnie, talk 2 Russia” получила штамп самой слабой песни. Журналист Джоффри Хаймс из "Washington Post" писал: «Принс одолел границу между черным соулом и белым роком намного успешнее, чем кто-либо со времен Слая Стоуна и Джими Хендрикса».

Вскоре после выпуска альбома Принс начал подготовку к турне вместе с "The Time". К тому времени во вторую группу решили пригласить Джерома Бентона в качестве «слуги» для Морриса Дея. Джером Бентон раньше был футболистом и банковским клерком, помогал Flyte Tyme с билетами, и к тому же был сводным братом Терри Льюиса.

Турне "Controversy" проходило уже в больших театральных залах, рассчитанных на 2000 и 8000 зрителей. Оно стартовало в Питтсбурге 20 ноября 1981 года. Концерты стояли недешево – сцена представляла собой пурпурный подиум, с платформой сверху. Была также шест с верхнего этажа на сцену, как у пожарников. Сценограф Рой Беннетт предлагал использовать женские голые манекены на сцене, но Принс отверг эту идею, «т.к. его волновали права женщин». На сцену также пускали клубы дыма. Группа исполняла обычно по 10 или 11 песен, и все это занимало от 70 до 85 минут.

Принс постепенно вырабатывал новый имидж, в котором он прятал свой откровенный наряд предыдущих лет. Черные бикини и чулки уже не надевались. Однако плащ остался, и вообще весь вид его стал более консервативен: черные штаны, жилетка, белая рубашка и галстук.

Концерты проходили на ура. Критика была благодушна. Даже в престижном "Newsweek" Принс был назван «самым интересным персонажем в поп-музыке на сегодня…пророком сексуальной анархии». Публика тоже менялась. Стало больше приходить людей, увлекающихся роком, а это были, в основном, белые. Концерты прервались на Рождество и продолжились в конце января во Флориде. В доказательство своей угрожающе растущей популярности, Принс нанял себе телохранителя Чика Хантсберри. В его обязанности входило охранять его на сцене и вне ее. Хантсберри, которого сразу прозвали "Биг Чик", был татуированный великан, весивший более 300 фунтов. Раньше он работал в охране у рок-групп и в клубах байкеров. Он частенько поколачивал назойливых фанатов, но никто из принсевской команды не осмеливался его увольнять за это. «Я помню, как он пришел и сразу всех напугал. Он с нами ездил в автобусе и никто не хотел садиться с ним рядом» - вспоминает Дез. – «Но потом я все-таки решился с ним пообщаться. Он мне рассказал всего такого интересного про свою жизнь. Позже в тот же день я подошел к Принсу и сказал: «Этот парень нормальный. Ты подойди к нему, поболтай немного». После этого Принс и Хантсберри стали не разлей вода и их дружба длилась много лет.

Хантсберри должен был находиться на посту 24 часа в сутки и исполнять любое желание Принса. «Все, что он попросил ему достать или сделать для него, я делал» - объяснял Хантсберри. – Я с ним нянькался и я его избаловал». Многие обвиняли его в том, что он построил непроницаемую стену между другими членами группы и Принсем.

7 марта 1982 года группа вернулась в Миннеаполис с турне по южным штатам. Концерт проводился перед родственниками и друзьями, и это было большим облегчением для Деза, который с некоторых пор начал особенно волноваться за эротическую подоплеку в текстах песен. Например, он отказываться играть “Head” перед своей семьей. В конце 80-х Дез стал верующим, и к нему приходили мысли, как и к Гейл до него, о том, что то, что он делает, не совсем совпадает с его религиозной верой. «У нас как-раз тогда был двух-недельный отпуск после турне. И один раз, 22 декабря, примерно в 11.30 вечера, я услышал глас Божий, который сказал: «Дез Дикерсон, это твоя жизнь. Ты делаешь то, что ты всегда хотел делать, но ты ничтожен. То, что ты сейчас делаешь, уводит тебя от Меня. Как только ты перестанешь бежать от Меня, ты обретешь мир и покой». И тут у меня начались проблемы. Я с трудом мог выступать перед 10-11-летними детьми и петь им про инцест. В тот момент я просто открывал рот и делал вид, что пою, просто для моего успокоения. Но этого было мало».

«Дез пришел к нам однажды и сказал, что он хочет заручиться нашей поддержкой против песни “Нead” – вспоминает Мэтт Финк. – Мы сказали: «Это же шоу Принса и мы не знаем, можем ли мы здесь что-либо решать». Потом мы сказали, что расскажем это ему во время саунд-чека. Дез подошел к нему и сказал, что он не хочет играть эту песню. А мы не поддержали его, сказав, что, извини, но это все равно принсевский концерт. Мы все боялись».

В то время решили заснять на видео концерт в Миннеаполисе. За это взялся Чак Статлер, который ранее снимал клип The Time “Cool”, который очень понравился Принсу. Тут-то Принс и решил разыграть журналиста "Minneapolis Star" Йона Брима. «Мы с Принсем разработали план» - вспоминает Бобби Z. – «Брим должен был взять интервью у Принса при работающей камере, и он жутко волновался. Пока он говорил с Принсем и Дезом, я ворвался в гримерку и сказал, что хочу сделать себе сэндвич, но что мне не хватает майонеза. Я подбежал к Бриму, схватил его за полы плаща и начал кричать: «Где мой майонез?!», при этом швыряя куски еды в стену и гремя стульями. Принс с Дезом катались по полу от смеха». Потом через несколько лет Лиза извинилась перед Бримом. «Мне это тогда не показалось смешным. Если это у него такие шутки, то пожалуйста» - прокомментировал позже Брим, однако все равно написал восторженную рецензию на концерт.

После того, как ему дали посмотреть запись Статлера с концерта, Принс загорелся идеей проекта «драматического документального фильма» с использованием клипов или записей с концерта между ходом фильма. Даже возникла дискуссия по поводу перехода с 16 мм фильма на 35 мм, а также подключения к этому театральной массовки. На первых порах фильм решили назвать "Второе пришествие".

На следующий день после шоу в Мет-Центре, Принс играл для 700 зрителей на Первой авеню в Миннеаполисе. 80-минутный сет, который был записан на мобильную записывающую установку, включал в себя исполнение вживую ”All the critics love u in New York”, которая впоследствии появилась в его следующем альбоме "1999". Сью Энн Карвелл присоединилась к Принсу на вокалах в песне ”Still waiting”. Ближе к концу концерта он отдал сцену группе The Time, чтобы они исполнили ”Dance to the beat”. Принс игриво предупредил Морриса: «Не забудь, Моррис, это моя сцена», но потом все равно не смог устоять и запрыгнул к ним, чтобы вместе потанцевать. Потом он даже шутил и грозился, что попросит Хантберри, чтобы тот убрал кого-нибудь из Тайм со сцены. Концерт завершился оглушительным успехом, когда члены принсевской группы играли вместе с Тайм и соревновались в исполнении ”Partyup”.

После этого еще состоялись еще концерты в рамках турне его альбома, последний из которых был в "Риверфронт Колизеум" в Цинциннати 14 марта 1982 года. Во время этого концерта музыканты творили что-то жуткое. Когда на сцене выступала группа "Тайм", Принс и его соратники стали метать в них яйца. Потом они забрались на сцену, схватили Джерома и утащили его в гримерку, где его с ног до головы облили кремом для бритья. Там же они приковали Джесси наручниками, а за это время Принс побежал на сцену и доиграл песню с его гитарой. Как только концерт окончился, члены Тайм помчались искать Принса и его дружков, чтобы отомстить, заранее набрав яиц и другой еды. Хантберри защищал своего подопечного как мог, укрывая его под зонтом. По словам очевидцев, как только Принс сошел со сцены, началось что-то из ряда вон выходящее. Дез, например, прятался за пластиковым пакетом. Потом началось едометание. Организаторы концерта были не в восторге от этого побоища. Особенно досталось уборщикам. Потом все это продолжилось в отеле. Джеллибин вспоминает это так: «Это было жутко весело, но постепенно это начинало перерастать во что-то личное. В какой-то момент у кого-то начали проступать личные обиды. Там же в отеле Принс открыто обвинил Морриса в том, что он это начал. И ему пришлось нелегко – он же все потом оплачивал, хотя на самом деле они (Принс и его группа) все это затеяли».

После того, как Принс закончил турне "Controversy", Статлер со своей командой поехал к Принсу, чтобы снять новые сцены для Второго пришествия. Они сняли несколько кадров в спальне Принса с его новой протеже, Вэнити, и другой неизвестной женщиной, одетых в белье и собачий ошейник с поводком. Это должно было изображать отношения хозяина и рабынь. В другом кадре камера издалека наезжала на Принса на уровне его паха, в то время как он распахивал свой плащ, под которым зритель видел черные бикини. Проект не очень шел, несмотря на то, что Принс настаивал, чтобы снимали дальше, однако никогда не говорил, чего именно он хочет. Записи фильма оказались тяжеловатыми или, как говорил Статлер, «48 часами сумасшествия». «У Принса были какие-то задумки, но он никогда их не раскрывал. Я как-то оставался все время в стороне. И вот мы снимали кадры с этими женщинами, потом часами снимали, как он стриптизирует в своем плаще. Я не помню, сколько мы пленки потратили на эти кадры, и потом я сказал: «Я понял». Но этого делать было нельзя, т.к. это все равно не совпало с его мнением. В общем, все кончилось банальными выяснениями отношений, типа: «Я покажу тебе, я тебе скажу, когда мы сделаем это и не смей говорить мне, что ты знаешь лучше». Он хотел доказать мне, что он начальник. Я пошел к Стиву Фаргноли и сказал: «Мы уже сняли три роли в фильме за один кадр». Стив ответил: «Ты знаешь, здесь все решает он. Когда он говорит, что закончили, значит – закончили». Мы вяло продолжили съемки, но потом это в конечном счете развалилось. И еще мне плохо за это платили». Проект провалился, но Принса он уже не интересовал, т.к. он вовсю уже увлекся своей новой разработкой – Вэнити 6, и уже работал над их новым альбомом.

Третий сингл с "Controversy" - ”Do me baby” и ”Private joy” был выпущен 14 июля 1982 года, но в чартах он не прошел. Несмотря на то, что после "Dirty Mind" среди его зрителей белых стало больше, количество их не увеличивалось. «Концерт со "Стоунзами" показал нам, что огромная белая аудитория, увлекающаяся роком, была еще не готова к нам», говорит Бобби Z – «Начиная с "Dirty Mind" у нас становилось больше белых поклонников. И мы стали гордиться, а этого делать не стоило в то время».

1 | 2 | 3 | 4 | 5