Главная

Per Nilsen "Dance, music, sex, romance"
1. For You
Перевод drittunge

1 | 2 | 3 | 4 | 5

Когда важный шаг был сделан, начались приготовления к записи первого альбома. Было очень сложно уговорить людей из студии полностью довериться 19-летнему мальчишке. По словам Оуэна Хасней, Warners так и говорили: «Да, мы знаем, что он талантлив, и мы знаем, что он играет на всех инструментах и сам пишет песни, но есть ли у него способности к записи?» Более конкретно их интересовал вопрос: «Сможет ли он записать альбом, который будет продаваться?» Председатель Warner Bros поначалу хотел, чтобы лидер Earth Wind & Fire Морис Уайт взялся спродюсировать первый альбом Принса, но Хасней стоял на своем. Это было как шок! «Как, лучшая группа в мире, топ-звезда, хочет спродюсировать Принса и он еще отказывается! Расс Тайрет думал, что я сошел с ума», рассказывает Хасней. «Тогда я попросил дать ему шанс и предложил, чтобы руководство понаблюдало за ним, пока он записывает песню». После того, как они увидели Принса в действии, то невольно согласились на условия Хасней.

Потом начались поиски исполнительного продюсера. Им, после недолгих размышлений, стал Томми Викари, опытный инженер, который работал с такими знаменитостями как Сантана и Билли Престон. Возникли небольшие технические проблемы и встал вопрос о выборе места записи. Викари предложил записать альбом в Саусалито, небольшом городе около Сан Франциско. Принс, Викари, Хасней с женой Брит переехали в уютный дом в Милл Аллей, в Калифорнию, где они работали 6 дней в неделю в студии, а Брит готовила им еду и убиралась. Андре тоже часто навещал Принса, чтобы «морально его поддержать».

Сессии начались 1 октября 1977 года. Викари был на 10 лет старше Принса. Он обучал его работе в студии и звукозаписи. «Принс был пытливым учеником. Он все хотел знать, всему быстро обучался», вспоминает Викари. Песня начиналась обычно с того, что Принс записывал партию на барабанах, и потом постепенно вводил другие инструменты. Вокал он вводил уже под самый конец. «Принс часто слушал музыку Чаки Кан, и он многое брал от нее, например, партию клавишных или перкуссию. Он ее очень любил», рассказывает Стив Фонтано, ассистент инженера.

Однако не все сводилось к работе. Было еще много разных подшучиваний и юмора. Часто Принс оставался вместе с Андре в студии, пока Фонтано играл на барабанах. «Один раз Томми Викари отлучился из студии, а Принс взял одежду Хасней и напихал в нее листьев, положил чучело Хасней на живот и проткнул его ножом в спину, положив его в комнату Викари. Тот вернулся в студию в 4 часа утра и подумал, что Хасней кто-то убил. Он был вне себя от ужаса. Я даже думаю, что он нас до сих пор не простил. А еще один раз мы с Принсем взяли с собой водяные пистолеты и отправились в шикарный ресторан. Там мы тихонько стреляли в потолок, и гости, сидящие за соседним столом, думали, что сверху что-то протекает. Мы еле сдерживались от смеха», рассказывает Ривкин.

Во время сессий Принс встречался со своими кумирами: Чакой Кан, Карлосом Сантаной и Слай Стоуном. «Один раз Принс подшутил и над Чакой, - вспоминает Хасней. – Она позвонила в студию и спрашивала поговорить со Слаем Стоуном. Принс взял трубку и претворился Слаем. Попросил ее прийти в студию. Когда она пришла и обнаружила его вместо Слая, то обругала его всеми словами, но потом все равно осталась и послушала его игру». Принс позже вспоминал, что он так ее боялся, что не мог сказать ни слова. Карлос Сантана тоже как-то раз пришел в студию по просьбе Викари, но Принс тоже был настолько в шоке, что ничего путного из этого не вышло. Слай Стоун в то время был большой звездой. Фонтано пришлось помучиться, прежде чем уговорить его встретиться с Принсем. Когда он вошел, Принс играл на перкуссии. Слай перекинулся с ним парой слов и они пожали друг другу руки. «Интересно, что бы Слай сказал об этом сейчас», говорит Фонтано.

Работа над первым альбомом For You была наконец-то завершена в конце февраля 1978 года, после почти четырех месяцев записи в студии. «Я был полной развалюхой, когда я закончил альбом», вспоминал Принс. Расходы по записи альбома превысили бюджет трех альбомов, примерно 170,509 $.

Альбом состоял из 9 песен: For You, In love, Soft and Wet, Crazy U, Just as long as we’re together, Baby, My love is forever, So blue, I’m yours. В основном песни были направленности R&B, но были и некоторые и рокерские. Принс пел фальцетом. «Мне трудно петь более низким голосом. И на это затрачивалось больше энергии», объяснял он. Первый альбом показал, что Принс достаточно самодостаточен, и что у него есть способности. Еще на первой стадии он доказал, что он развивает свой стиль в написании песен, таких, например, как “Soft and Wet” и “In love”. Метафоры и сексуальные намеки стали потом его фирменным знаком.

Получив полную свободу действия и обозначив на альбоме, что все сочинительство, игра на инструментах и вокал принадлежат ему, Принс начал забрасывать удочки и в другие области. «Если я буду микшировать альбом, мне за это дадут денег?» - спросил он однажды у Викари, который именно этим и занимался. Викари ответил: «Послушай, может ты еще и пойдешь и сверстаешь альбом и сам сделаешь фотографию?» По словам Фонтано, Принс был уже готов делать все, несмотря на то, что ему помогали многие. Чарльз Смит утверждает, что он чувствует влияние Андре Саймона в первом альбоме. «Его вклад в работу над альбомом был огромным! Некоторые партии бас-гитары, например, в песне “I’m yours” – это Андре. Я видел, как они репетировали песни. Они тогда делали основу песен дома у Андре, пока Принс их не пустил в альбом. Вообще, Принс зависил от Андре, часто просил у него совета», рассказывает Смит.

Выпуск альбома произошел 7 апреля 1978 года и был встречен положительно. Его сравнивали со Стивом Уандером и с Майклом Джексоном, по стилю написания песен со Смоки Робинсоном, а по голосу с Би Джис. Однако было очевидно, что он многих подкупил своим возрастом и тем, что мог играть на всех инструментах. Было продано примерно 150 000 копий в США. Альбом достиг 21 номера в соульном чарте Billboard. В поп-чарте он достиг, однако, всего 163 места. Первым синглом стал “Soft and Wet” и “So blue”, который был выпущен на принсевское 20-летие в 1978 году, который был продан по 350 000 копий, и который достиг 12 места в соул-чарте.

После подписания контракта с Warner Bros и своего первого альбома, Принс стал настоящим героем среди своих сверстников и друзей. «Его встречали из Калифорнии дома, как будто он вернулся из армии, - вспоминает Смит. – Мы сидели в гостиной у Андре. Я, Андре и вся его семья. Принс поставил нам свой альбом и это звучало так, будто поют ангелы. Мы даже прослезились. А Принс такой сидел там как ни в чем не бывало, стеснялся, конечно, но было видно, что он ужасно гордится». Многие из его соперников по музыкальной сфере в Миннеаполисе им гордились, но были и те, кто завидывал ему. «Я гордился им, потому что я знал, через что он прошел и что это стоило ему больших трудов. Он всю душу вкладывал в свою работу» - говорит Сонни Томпсон.

После первого альбома на Принса посыпались предложения от газет и журналов. Первая статья о нем была напечатана в Minneapolis Tribune 30 апреля 1978 года Тимом Карром. В ней Принс рассказывал, как ему работалось над первым альбомом и что он собирается собрать группу, чтобы с ней вместе ездить на гастроли по стране. Смит рассказывает, что после всех этих интервью девчонки толпились возле его дома и отдавали им всякие плюшки и булочки, за которыми они обычно ходили в Данкин Донатс. Принса еще пару раз проинтервьюировали в газетах и на радио, но он уже тогда проявлял признаки неудовольства, когда речь заходила о нем самом и о его прошлом. Он плохо ладил с людьми, которых он не знал и поэтому многим журналистам он казался напырщенным и отчужденным. Джону Бриму из Minneapolis Star он рассказал, что он не любит много говорить, что ему больше нравится играть, и что он вскоре рассчитывает вообще прекратить давать интервью.

Став знаменитым, Принс взвалил на себя ношу «звездности». Хасней вспоминает, как он впервые проводил сессию с автографами в одном из супермаркетов в Сан Франциско. «Мы подъехали на лимузине, я повернулся к Принсу и спросил: «Есть ли тут распродажа?» Из окна мы видели, как люди подходят и любопытствуют. Он посмотрел на меня и сказал: «Не знаю, ты предлагаешь пойти затовариться чем-нибудь?» А потом вдруг люди его узнали и поперли на лимузин. Все хотели его увидеть! Мы сразу стали закрывать двери и окна, чтобы они нас не разорвали на части. С той поры я понял, что происходит что-то большое».

В другой раз он подписывал автографы в Северной Калифорнии. 3000 человек пришли и через 20 минут они уже все были у сцены и рвались увидеть Принса. Он струсил и убежал, и представителям Warner Bros пришлось раздавать всем его постеры. Пепе Уилли рассказывает, что поначалу Принс был настолько привязан к фанатам, что подписывал автограф каждому, кто подходил. «Он спрашивал меня: «почему они все меня любят? Они же не знают меня». Он мне рассказывал, что он чувствует себя куском мяса, которое разносят повсюду на тарелке. И ему не нравилась шумиха вокруг него. Интервью он тоже отказывался давать. Мы с ним один раз даже поругались по этому поводу. Я думаю, что у него было свое мнение насчет того, как он хотел бы, чтобы люди его воспринимали».

Летом 1978 года Принс переехал в свой первый дом желтого цвета на 5215 France Avenue в Эдине. «Дом был забит инструментами и оборудованием, а мебели у него почти не было, - вспоминает Смит, кто часто посещал Принса и участвовал в джем-сессиях. – «У него не было ковров. Единственное, что было – это кресло-качалка и маленький телевизор для игры в Нинтендо. А просто телевизор он не смотрел». Ким Апшер, его бывшая подруга со школы, часто навещала Принса. Она приносила цветы в горшках и еду с собой, убиралась. Несмотря на то, что у Принса всегда были девушки, их отношения казались более серьезными, чем с другими. Одно время она даже носила на пальце кольцо, которое он ей подарил. «Ким была очень дружелюбной и реальной девушкой. Она всегда следила, чтобы у него в холодильнике была еда и чтобы его дом выглядел уютно. Они были очень близки. Она была хорошенькой и она была умницей. Ей было наплевать, кто был Принс, т.к. она еще знала его со школы, когда он был никем. Она была девушкой его мечты и она часто помогала ему в жизни. Она даже считалась с тем, что у него были другие женщины. А он, наверное, воспринимал ее так: «Если ты хочешь остаться, оставайся. Я не могу окончательно тебя бросить, т.к. ты была добра ко мне раньше». Вообще, у него было много женщин. Например, одна из его главных была Надеара. Сразу после выпуска первого альбома он начал с ней встречаться. Потом была Робин Овералл. И Тельма Нельсон. Принс часто ходил в ее одежде», - вспоминает Чарльз Смит.

Несколько песен Принс записал в своем доме вместе с Сью Энн Карвелл, молодой талантливой певицей. «Мы познакомились с Сью Энн, когда ей было 15» - говорит Смит. – «Мы ее привели к Принсу. Она в то время выигрывала все местные музыкальные конкурсы, и мы хотели ее проверить. Она была потрясающей! Принсу она тоже очень понравилась. Они стали записывать вместе песни, она оставалась у него ночевать, но между ними ничего не было. Принс просто верил в ее талант». Несмотря на то, что в начале своей карьеры он много времени потратил на работу с ней, то после он постепенно отходил от сотрудничества с ней, т.к. у него не хватало сил еще и на нее. Единственная песня с их сессий, которая еще осталась, - «Wouldn’t you love 2 love me?”, которая была выпущена в 1987 году в альбоме Таджи Севелл в Пейсли Парк Рекордс. По словам Смита, первоначальная версия с вокалом Сью Энн была намного лучше Таджи Севелл. Карвелл впоследствии начала играть с группой Enterprise, в которой Моррис Дей был барабанщиком. С помощью Хасней она подписала контракт с Warner Bros и выпустила первый альбом летом 1981 года.

Принс также продолжал принимать участие в некоторых записях с Вилли. Его контракт с Полидор Рекордс провалился, а проект 94 East был пущен под откос. Принс и Андре были очень опечалены этим фактом и вызвались помочь Вилли, чем могли. С Принсем на гитаре, кейборде и барабанах и Андре на бас-гитаре, Вилли записал три песни в студии Саунд 80, ”Dance 2 the music of the world”, ”Lovin’ cup” и ”Just another sucker”. Позднее Вилли выпустил диск с этими песнями в 1986 году, и потом еще в 1995 под названием Symbolic beginning. Первая песня там даже была записана с репетиции, которая проводилась дома у Вилли.

Летом и осенью 1978 года Принс наконец-то сформировал группу, которая играла для него на концертах. Зал для репетиций сняли в здании Del’s Tire Mart, расположенном на западном берегу Миннеаполиса. Принс не хотел, чтобы члены группы были временными. Ему нужна была постоянная группа. Было решено, что Андре Саймон (псевдоним от его второго имени) будет играть на бас-гитаре. И Принс хотел, чтобы это были люди из его родного города. Он доверял своим землякам. «Я думаю, что он хотел, чтобы новая группа отличалась от Champagne и Grand Central, - говорит Бобби З – ему нравилась идея, чтобы были женщины в группе, а также белые и черные музыканты».

На барабанщика пробовалось несколько человек: Бобби З, Чарльз Смит, Дейл Александр и Моррис Дей. Бобби вспоминает: «Дейл мог играть три часа, потом я играл четыре, потом Чарльз – час. Моррис тоже приходил пару раз и играл. Я все время думал, что Принс и Моррис опять подружатся и тогда меня выпихнут. Я всегда был к этому готов. Моррис здорово играл, он был левша. Очень здорово и быстро. Мне очень нравилась его игра». Несмотря на все опасения, Принс выбрал именно Бобби. Бобби уверен, что выбор пал на него потому, что до этого в течение года он часто репетировал с Принсом и Андре в офисе у Хасней. «Мне тогда было 19-20 лет, и я целый год играл для него, как он хотел. Поэтому он всегда имел меня в виду. Один раз я собрался с духом и сказал ему: «Я хочу быть твоим барабанщиком». Он сначала не воспринял это всерьез. Он тогда сказал: «Ну, мне нужен такой, который бы зажигал огонь палочками». Но я уверен, что это как-то позже у него отложилось в голове».

В поисках остальных членов группы ребята отправились в Лос Анжелес. Собеседования проходили в СИР – студии в течение двух дней, но эти дни прошли впустую. «Один раз Принсу и Андре понравился гитарист, похожий на Хендрикса, такой весь заросший, в рваных джинсах хиппарь. Этот парень действительно хорошо играл. Правда, он был немного старше нас. Они даже хотели его довезти до отеля. А потом он спросил: «Ребята, может заглянете ко мне в номер? У меня там дурь есть. Покурим, все такое». Он имел в виду кокаин. Сразу после этого идея пригласить его в группу отпала. Вот так мы пытали счастья в Лос Анжелесе».

Уже в Миннеаполисе поиски продолжились. На роль кейбордистки нашли певицу и музыкантшу Гейл Чапман, которую Принсу представил Смит. Вилли также знал ее раньше – они вместе писали песни. Она родилась в Ст.Льюис Парке, потом жила несколько лет в Дала, играя в группах, а затем вернулась в Миннеаполис. Чапман исповедовала веру одной христианской секты, которая называлась Путь, и придерживалась строгих религиозных правил.

Нужно было еще найти гитариста и второго кейбордиста в группу. Для этого Хасней поместил объявление в газету Twin Cities Reader. По воспоминаниям Смита, на прослушивание пришло 4 или 5 музыкантов. «Принс с Андре договорились делать друг другу условные знаки, когда они сомневались в претенденте. Они условились, что таким знаком будет их соло на гитаре в середине композиции. Так они и поступали. Иногда человек играл и не представлял себе, что эти двое над ним потешаются». Однако Дез Дикерсон, гитарист из Ст.Паула, смог пройти их тестирование всего за 15 минут. «Моя младшая сестра купила первый альбом Принса, - вспоминает Дикерсон, - Я тогда его прослушал. В то время люди как-раз судачили по этому поводу, типа: «ты слышал альбом этого мальца?» Тогда я просто позвонил и назначил встречу. Ну вот, я поиграл в течение 15 минут, и все. Мы вышли на улицу, Принс задал мне пару вопросов о моей будущей карьере, я ему ответил. Потом он мне звонил, просил прийти к нему домой и поучиться некоторым мелодиям. Он никогда мне не говорил, что я получил работу».

Дез Дикерсон был лидером в глэм-рок группе Ромео, а до этого играл с некоторыми рок-группами в окрестностях столиц. Именно он внес в группу привкус «новой волны» и определенность в стиле. По словам Бобби, «Дез был настоящим рокером. Он вообще не слушал черную музыку. Он увлекался хеви-металлом, и еще он был фанатом Лед Зеппелин. Он очень на нас повлиял, и мне он нравился».

Поиски второго кейбордиста заняли дольше времени. На это место пробовались Джимми Джем и Рики Петерсон. «Я не понимаю, почему они не взяли Джимми. Он хорошо играл и он был молод. Я помню эти прослушивания, нудные, многочасовые», вспоминает Бобби. Вилли говорит, что Принс хотел Рики Петерсона. Он был одним из самых больших музыкантов в столицах, но он просто не воспринимал Принса. К тому же Петерсон задумывал свои джазовые проекты и ему попросту не было нужно вступать в какую-либо группу, чтобы продвигать карьеру.

Наконец место было отдано Мэтту Финку, которого привел Бобби. «Мэтт уламывал меня 6 месяцев, чтобы назначить ему прослушивание. Мне оставалось только подождать нужного момента и выложить его как туза. Это сработало. Вообще-то, Мэтт всегда был уверен, что выберут Рики. А я никогда», - говорит Бобби. Как Гейл и Бобби, Мэтт тоже был из Ст.Льюис Парка. Он ранее играл с местными группами, такими как B.T.Rockets и Zachariah, а также у него было несколько лет музыкального образования. «Я помню первые слова, которые мне сказал Принс. Он спросил: «Так скажи мне, ты выучил песню ”So blue”?» Я ответил: «Нет. О, боже!» Тогда он рассмеялся и сказал: «Не волнуйся. В ней нет партии кейборда». Таким образом он как-бы растопил лед шуткой. А потом мы уже начали работать вместе», - вспоминает Мэтт.

После того, как группа была сформирована, начались суровые трудовые будни. Члены группы получали по 150 долларов в неделю, репетировали 5 дней в неделю, часто по 10 часов в день, а то и больше. «Принс был перфекционистом. Мы очень много работали. Репетировали до тех пор, пока не падали от усталости. Он всегда был дисциплинирован. Этот парень был готов работать круглые сутки! Мы приходили в 10 или в 11 часов утра, а выходили в 10, а то и в 11 вечера. Перерыв делали всего на час. Принс всегда старался доделать начатое. Он знал, что на каждый альбом было затрачено и положено много денег и старался не подкачать. Ему нужны были коллеги, как и он сам – увлеченные и ответственные», рассказывает Бобби.

В конце 1978 года группе пришлось переехать из Del’s Tire Mart после того, как практически всю их аппаратуру украли. Репетиции продолжились в подвале у Вилли дома, где у него уже жили его друзья Марси Ингволстад и Кристи Лейзенберри, бывшие певицы из его группы 94 East. «Это был дом музыки, - говорит Вилли, - Мы все были друзьями. Я знал и Бобби, и Гейл, и Андре. Дез в основном держался особняком. Он был таким рок-н-рольщиком. Я пытался поддержать Принса и всегда говорил ребятам, что они должны помогать друг другу, и особенно Принсу, на котором лежала ответственность, т.к. с ним был заключен контракт».

Принс был недоволен провалом своего первого альбома, первый сингл которого ”Just as long as we’re together” едва дотянул до 91 места на Хит-параде 100. «Мы сами себе внушили, что с самого начала станем мультимиллионерами. Это было глупо. У Принса тогда не хватало опыта, чтобы понять, что к успеху надо было еще идти и идти. Но его с первых шагов захвалили так, что он был уже уверен в своем успехе. Неудача тяжело сказывалась на нем. Он начал обвинять Warner Bros, а потом меня. В нем были все музыкальные таланты, но совсем не было опыта в музыкальном бизнесе. Мы были недовольны друг другом, и с этого началась наша размолвка», вспоминает Хасней. «Он хотел, чтобы я был с ним день и ночь напролет. И все для него делал. Например, чинить раковину. Сломался туалет – почини. И так далее. Он был уверен, что менеджеры должны делать и это. А окончательно мы поругались из-за какой-то ерунды. Из-за обогревателя. Знаете, как супружеские разборки, когда супруги ругаются из-за подгоревшего тоста, хотя на самом деле причина не в тосте, а намного серьезнее. После этого мы перестали разговаривать друг с другом, и просили Вилли быть нашим посредником в переговорах. Это было как развод. Я его, попросту говоря, бросил. Я тогда был молод и не мог смириться с его претензиями».

После Хасней помогать Принсу взялись Вилли, Ингволстад и Лейзенберри. Его первый концерт состоялся в Театр Капри в Миннеаполисе, 5 и 7 января 1979 года. В интервью газете Minneapolis Star перед концертами, Принс признался, что он волнуется перед своим дебютом. «Я буду в ужасе от того факта, что мне придется играть перед целой кучей народа. Для меня сложно играть на публику. Мне поначалу было даже трудно играть с группой. Все в Warner Bros убеждены, что я молчун, типа: «Если он не говорит, то, скорее всего, не будет много петь и танцевать». Мне придется это опровергнуть. Люди меня все время называют застенчивым. Я не такой, но, возможно, моя манера поведения диктует людям такое мнение».

На премьеру в Театре Капри собралось примерно 300 человек. Принс был в джинсах, жилетке, блузке и плаще. Диск-жокей Кайл Рей представил его публике, как «нового Стиви Уандера». Шоу длился час. Сыграли все песни из первого альбома и новую песню ”I am You”, на которой Принс играл на разных инструментах. По отзывам зрителей, Принс в основном был занят игрой на гитаре и чаще был лицом к членам группы, чем к залу. Было несколько задержек и технических неполадок. «Один раз у нас разъединилась гитара у Деза и возникла 10-минутная пауза, которая, казалось, длилась целую вечность, пока пытались наладить кабель. Потом Принс все-таки сообразил повернуться к публике и как-то развеять неловкость ситуации», вспоминает Мэтт Финк. Несмотря на проблемы, концерты получили положительные отзывы в прессе. Но Принс все же был очень расстроен своим дебютом. «Было такое впечатление, что он заплачет после концерта, - говорит Смит, - Он сразу замкнулся в себе. Я попытался заговорить с ним. Мне было обидно, что меня не взяли в группу барабанщиком, но я не стал на него наезжать и говорить: «Вот видишь, я же тебе говорил» или что-то типа того. Мы просто тогда сидели и разговаривали. Он мне сказал: «Да, это было полным дерьмом». А я ему возразил: «Нет, вы действительно хорошо играли. Вам просто надо время, чтобы сработаться. Я уверен, что у вас получится». Но он мне не верил. Он говорил, что все было паршиво».

Однако Warner Bros все-таки решили не выпускать Принса и его группу в турне. Это повергло Принса в депрессию, т.к. после таких долгих и упорных репетиций он был уверен, что группа готова на выход в свет. Позже, Мэтт Финк говорит, что скорее всего это было верное решение. «Они чувствовали, что группа еще не готова, и это было правдой. На это еще и повлияло то, что первый альбом не стал хитовым. Они дали группе еще один год на подготовку. Это, конечно, было разочарованием для нас, но с другой стороны логично».

За это время было написано несколько новых песен, в частности одна, из-за которой потом началось разногласие между Принсем и Андре: ”Do me baby”, которая впоследствии появилась в принсевском альбоме ”Controversy”. Принс также начал подыскивать себе нового менеджера, т.к. Вилли не воспринимал себя таковым. Выход из ситуации случайно нашелся у Warner Bros. Как только стало ясно, что с Хасней покончено, Карл Скотт из звукозаписывающей студии позвонил в компанию Боба Кавалло и Джо Руффало, расположенную в Голливуде. Их в шутку тогда еще называли Корпорация Спагетти из-за их итальянского происхождения. «Я заверил их, что они должны присмотреться к этому парню, может, поговорить с ним, и что они не будут разочарованы». Найдя новых менеджеров, Принс наконец-то приступил к работе над своим вторым альбомом.

1 | 2 | 3 | 4 | 5